The International Institute for Middle East and Balkan Studies (IFIMES)[1] based in Ljubljana, Slovenia, regularly conducts analyses of events spanning the Middle East, the Balkans, and global affairs. IFIMES has prepared an analysis exploring newly emerging strategic partnerships. From the comprehensive analysis "Belarus 2025: Eurasia – an arena of emerging strategic partnerships/Беларусь 2025: Евразия — арена формирующихся стратегических партнерств", we present the most relevant and insightful excerpts.
In July 2024, Belarus became the first European country to join the Shanghai Cooperation Organisation (SCO). This was followed in January 2025 by the signing of three strategic partnership agreements within the Eurasian region. Such developments can be regarded as part of the broader historical transformations currently reshaping the world. These partnerships are set to have a pivotal impact on geopolitical and geoeconomic positioning, signalling a shift in the geographical centres of confrontation and cooperation towards new regions, away from the traditional power hubs of the previous century. As a result, 2025 is set to be a year of profound transformation across the world stage.
At the Shanghai Cooperation Organisation (SCO) summit held in July 2024 in Astana, the capital of Kazakhstan, Belarus was admitted as the organisation’s tenth full member. Prior to this, Belarus had held observer status since 2015, alongside Mongolia and Afghanistan[2].
Established in 2001 by China, Russia, Kazakhstan, Kyrgyzstan, Tajikistan and Uzbekistan, the SCO is an intergovernmental cooperation mechanism aimed at strengthening collaboration in areas such as security, counter-terrorism, economy, and energy. In the years that followed, India, Pakistan, and Iran joined as full members. Today, 14 other countries participate in the organisation as dialogue partners: Azerbaijan, Armenia, Cambodia, Nepal, Turkey, Sri Lanka, Egypt, Saudi Arabia, Qatar, Bahrain, the Maldives, Myanmar, the United Arab Emirates and Kuwait.
Belarus’s accession has further reinforced the organisation’s Eurasian dimension. For Minsk, joining the Shanghai Cooperation Organisation represents a significant step, signalling a change in its official foreign policy towards the East. This shift was initiated by President Alexander Lukashenko four years ago, after it became apparent that the country’s previous multilateral approach—balancing relations with the West, Russia, and “faraway countries” (particularly China)—was proving ineffective. Instead of ensuring security or economic prosperity, this strategy left Belarus increasingly vulnerable to external pressures and threats, placing it in a kind of self-imposed isolation from major international powers, without clearly aligning with any side.
Belarus has made participation in the Shanghai Cooperation Organisation (SCO) a priority, focusing on expanding economic cooperation and reducing dependence on the US dollar as the global reserve currency. In his address at the summit, President Lukashenko underscored this point, stating: “Belarus considers it a priority to establish a bilateral payment mechanism in national currencies, as well as a collective financial institution for the SCO. We often talk about how powerful we are — and indeed we are. We account for over 40 per cent of the world’s population and around one-third of global GDP.”[3]
The Belarusian leader called for the adoption of a Eurasian Charter on Diversity and Multipolarity within the framework of the Shanghai Cooperation Organisation. Belarus’s accession to the SCO once again highlights the divergence of the country’s political trajectory from that of its post-Soviet neighbours — namely the Baltic states and Ukraine — where efforts to integrate into Euro-Atlantic structures have been accompanied by a rise in Russophobia and deteriorating relations with Russia.
In the early 1990s, it seemed that Belarus might follow the same perilous path as the aforementioned countries. Why did this not happen? One key reason was that political Russophobia, rooted in ethnic nationalism, was not as deeply embedded in Belarusian society as it was in the Baltic states and Ukraine. This allowed Belarus to engage with both Western and Eastern partners in a calmer, more pragmatic manner, free from ideological constraints and stereotypes. Had this not been the case, Belarus might have faced the same fate as Ukraine, which lost a three-year war with Russia, suffering territorial losses and being left with a status that remains uncertain, as it is not expected to be welcomed into either NATO or the EU in the foreseeable future.
As early as the first decade of the 21st century, Belarus became an active participant in the Non-Aligned Movement while simultaneously strengthening its ties with China. Belarus may have been one of the first post-Soviet states to consider cooperation with this rising global power. As such, accession to the Shanghai Cooperation Organisation represents a logical continuation of President Lukashenko’s visionary foreign policy.
Without any prior media attention, the signing of the One Hundred Year Partnership Agreement with Ukraine on 16 January 2025 caught the world off guard — a strategic move by the United Kingdom on both the European and global stage. The agreement was concluded during a surprise visit to Ukraine by British Prime Minister Keir Starmer.[4]
According to official statements, the agreement is intended to strengthen defence cooperation between the two countries. It grants the UK access to mineral extraction on Ukrainian soil. In return, Britain will expand its military training programme for Ukrainian personnel, deepen collaboration on long-range weapons, and invest in Ukraine’s defence industry — including drones, artillery, and technology transfer. President Volodymyr Zelenskyy stated that the agreement also contains a restricted and classified section. In addition, Ukraine is expected to receive 6.6 billion US dollars in military aid this year, along with more than three billion dollars annually as part of a long-term support commitment. The timing of the British move can be interpreted and analysed from several angles. It came just days before newly elected US President Donald Trump entered the White House and assumed office. As Trump’s campaign had centred on resolving the conflict in Ukraine through negotiations, the signing of the agreement dealt a painful blow to Britain’s traditional ally. In retaliation, Trump did not spare the United Kingdom, imposing a 10 per cent tariff on imported British goods. His intention to incorporate Canada as the 51st US state was seen as a direct affront to the United Kingdom, given that Canada remains under the British Crown.
By signing the agreement, the United Kingdom took a pre-emptive step to advance its strategic interests in Eastern Europe ahead of any ceasefire negotiations in Ukraine. This would enable it to use the interim period to exert pressure on Moscow and secure a long-term geopolitical, economic, and energy stake before the final lines of control and influence in Eastern Europe are drawn. On the other hand, Britain is leveraging this move to apply pressure on the new Trump administration, which appears to undervalue its allies and strives to expand its reach at their expense in an effort to establish a geopolitical and economic foothold in Eastern Europe. This is reflected in Prime Minister Keir Starmer’s remarks about the potential deployment of British peacekeeping forces to Ukraine. Such a step would likely cause discomfort in Washington, which is keen to see an end to the Russia-Ukraine conflict. This, in turn, raises concern in London, which has spent decades building its strategic posture on sustained hostility towards Moscow.
On 14 January 2025, two days before the signing of the One Hundred Year Partnership Agreement between the United Kingdom and Ukraine, another equally significant event took place in Washington: the United States and Armenia signed a strategic partnership agreement. This move also came as a tactical surprise in light of the rapidly evolving global realignments and new alliances. The agreement was signed by outgoing US Secretary of State Antony Blinken.[5]
The agreement sets out a solid framework encompassing a broad spectrum of areas, including strengthening economic and energy ties, expanding channels of communication, deepening cooperation in defence and security, reinforcing democratic institutions, promoting justice and the rule of law, and developing innovation and advanced technologies — all of which are essential for navigating an increasingly complex geopolitical landscape. Blinken placed particular emphasis on economic and energy issues, as well as Washington’s readiness to assist Armenia in the peaceful use of nuclear technology. Both sides highlighted the importance of the agreement for achieving stability in the South Caucasus.
There is little doubt that the US–Armenia strategic partnership agreement will have geopolitical and geoeconomic ramifications in the very heart of Eurasia and the Caucasus, where global competition is at its most intense. Competition in this region is particularly fierce due to the multitude of competing transport and energy projects, as well as key land and sea routes connecting East to West and North to South.
While Armenia now positions itself as a multi-aligned state, maintaining ties with both East and West — including the US, France, Russia, Iran, and India — this does little to change the reality of regional confusion that the new agreement is likely to provoke. Through this agreement, the United States appears to be sending a clear message to all other players: “We are now at the heart of Eurasia, on everyone’s borders. There will be neither war nor peace without Washington, and no energy project or corridor can escape our influence.” US Secretary of State Blinken, who welcomed Armenia’s involvement in the North–South corridor linking Iran with Russia and India, as well as in energy routes connecting Azerbaijan and the Black Sea to Turkey and Europe, may well have intended to signal to the EU and China that the Chinese Belt and Road Initiative (B&R) cannot function without the United States.
Russia was the first to respond, with Foreign Minister Sergey Lavrov cautioning that Armenia cannot simultaneously remain a member of the Eurasian Economic Union — to which it currently belongs — and pursue EU membership, as the two frameworks are fundamentally incompatible. Meanwhile, Azerbaijan and its ally Turkey, along with Iran, a traditional partner of Armenia, have voiced concern over Armenia’s new geopolitical orientation. This latest American move in the Eurasian region could serve as a unifying factor among countries long divided by rivalry: Iran, Azerbaijan, Turkey, and Russia.
In the context of ongoing global transformations — which have coincided with the inauguration of the new US administration under Donald Trump — it would be reasonable to examine the recent wave of accelerated developments: the expansion of the Shanghai Cooperation Organisation to the borders of the European Union via Belarus’s accession; the UK–Ukraine agreement; the US–Armenia strategic partnership; the Russia–Iran agreement of 17 January 2025; and the China–Iran partnership agreement signed in 2021. All of these developments must be understood within the broader framework of global transformation and the ongoing struggle to shape a new multipolar world order. Numerous indicators point in this direction, most notably in President Trump’s first speech following his inauguration, in which he expressed a desire for peace, a commitment to preventing future wars, and a focus on rebuilding the United States from within.
Ljubljana/Brussels/Washington/Minsk, 26 May 2025
[1] IFIMES - International Institute for Middle East and Balkan Studies, based in Ljubljana, Slovenia, has a special consultative status with the United Nations Economic and Social Council ECOSOC/UN in New York since 2018, and it is the publisher of the international scientific journal "European Perspectives."
[2] Belarus Becomes First European Member of Shanghai Cooperation Organization. Available at:
[3] Lukashenko describes Belarus’ accession to SCO as historic milestone. Available at: www.belarus.by/en/press-center/news/lukashenko-describes-belarus-accession-to-sco-as-historic-milestone_i_173513.html
[4] Explanatory Memorandum on the One Hundred Year Partnership Agreement between the United Kingdom of Great Britain and Northern Ireland and Ukraine. Available at: https://view.officeapps.live.com/op/view.aspx?src=https%3A%2F%2Fassets.publishing.service.gov.uk%2Fmedia%2F67b87173ff9676313f3533c2%2FEM_CS_Ukraine_1.2025_One_Hundred_Year_Partnership.odt&wdOrigin=BROWSELINK
[5] Charter on Strategic Partnership Between the United States of America and the Republic of Armenia. Available at: https://am.usembassy.gov/charter-on-strategic-partnership-between-the-united-states-of-america-and-the-republic-of-armenia/
RUSSIAN:
Международный институт ближневосточных и балканских исследований (IFIMES)[1] из Любляны, Словения, регулярно анализирует события на Ближнем Востоке, на Балканах и во всем мире. IFIMES подготовил анализ новых стратегических партнерств. Из обширного анализа «Беларусь 2025: Евразия — арена формирующихся стратегических партнерств» мы выделяем наиболее важные и интересные части.
Вступление Беларуси в Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС) в качестве первой европейской страны в июле 2024 года и подписание в начале января 2025 года трех соглашений о стратегическом партнерстве на евразийском пространстве можно отнести к числу исторических трансформаций, которые в настоящее время переживает мир. Эти партнерства окажут существенное влияние на геополитическое и геоэкономическое позиционирование на карте мира, прогнозируя смещение центров противостояния и сотрудничества в новые регионы, далекие от традиционных центров силы прошлого века. Таким образом, 2025 год станет годом больших перемен в глобальном масштабе.
Беларусь стала десятым полноправным членом Шанхайской организации сотрудничества на саммите лидеров государств-членов Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), который состоялся в июле 2024 года в столице Казахстана Астане. Беларусь участвует в работе организации в качестве наблюдателя с 2015 года наряду с Монголией и Афганистаном[2].
Механизм межправительственного сотрудничества был создан в 2001 году Китаем, Россией, Казахстаном, Кыргызстаном, Таджикистаном и Узбекистаном с целью развития сотрудничества в области безопасности, борьбы с терроризмом, экономики и энергетики. В последующие годы полноправными членами стали Индия, Пакистан и Иран. В настоящее время в организации в качестве партнеров по диалогу участвуют еще 14 стран: Азербайджан, Армения, Камбоджа, Непал, Турция, Шри-Ланка, Египет, Саудовская Аравия, Катар, Бахрейн, Мальдивы, Мьянма, Объединенные Арабские Эмираты и Кувейт.
С вступлением Беларуси организация приобрела более евразийское измерение. Для Беларуси вступление в Шанхайскую организацию сотрудничества является значимым событием, знаменующим собой сдвиг официальной внешней политики Минска в сторону Востока.
Этот сдвиг был инициирован четыре года назад президентом Беларуси Александром Лукашенко, когда стало ясно, что прежний многосторонний подход, основанный на балансировании отношений с Западом, Россией и «дальними странами» (особенно Китаем), не работает. Стало ясно, что такой подход не обеспечивает Беларуси внешней безопасности и экономического процветания, а скорее делает ее более уязвимой для внешних влияний и угроз, помещает страну в своего рода самоизоляцию среди иностранных держав, без четкой связи с какой-либо из сторон.
Беларусь отдала приоритет участию в Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) для развития экономического сотрудничества и снижения зависимости от доллара как мировой резервной валюты. Президент Лукашенко особо подчеркнул это в своей речи на саммите, заявив: «Беларусь считает создание двустороннего платежного механизма в национальных валютах и коллективного финансового института Шанхайской организации сотрудничества приоритетным направлением. Мы все говорим о том, что мы большие. Мы действительно такие. У нас более 40 процентов населения мира и около трети мирового ВВП».[3]
Белорусский лидер высказался за принятие Евразийской хартии многообразия и многополярности в рамках Шанхайской организации сотрудничества. Вступление Беларуси в организацию подтверждает расхождение пути ее политического развития с путем ее постсоветских соседей – стран Балтии и Украины, где тенденция интеграции в евроатлантические структуры сопровождалась ростом русофобии и ослаблением отношений с Россией.
В начале 1990-х годов казалось, что у Беларуси есть все шансы пойти по тому же опасному пути, что и вышеупомянутые страны. Почему этого не произошло? Во-первых, традиция политической русофобии, основанная на местном этническом национализме, не была столь глубоко укоренена в белорусском обществе, как в странах Балтии и на Украине. Это позволило стране более мирно и прагматично взаимодействовать со своими соседями на Западе и Востоке, без идеологических ограничений и стереотипов. В противном случае Беларусь постигнет судьба Украины, которая теряет территории в трехлетней войне с Россией, а ее статус повисает в воздухе, поскольку в ближайшем будущем ее не будут приветствовать ни в НАТО, ни в ЕС.
В первом десятилетии XXI века Беларусь стала активным участником Движения неприсоединения и одновременно начала сближение с Китаем. Беларусь была, пожалуй, одной из первых постсоветских стран, которая задумалась о сотрудничестве с этой восходящей мировой державой. Поэтому вступление в Шанхайскую организацию сотрудничества является логическим продолжением дальновидной политики президента Лукашенко во внешней политике Беларуси.
Без какой-либо предварительной шумихи в СМИ мир был удивлен стратегическим шагом Соединенного Королевства на европейской и мировой арене: подписанием 16 января 2025 года соглашения о столетнем стратегическом партнерстве между Соединенным Королевством и Украиной. Соглашение было подписано во время неожиданного визита в Украину премьер-министра Великобритании Кейра Стармера. [4].
Соглашение, как было объявлено, направлено на улучшение оборонного сотрудничества между двумя странами. Соглашение позволит Великобритании добывать полезные ископаемые на территории Украины. Взамен Великобритания расширит программу подготовки украинских военнослужащих и усилит сотрудничество в области дальнобойного оружия, а также инвестиции в украинское военное производство, включая беспилотники, артиллерию и технический обмен. Президент Украины Владимир Зеленский заявил, что соглашение включает в себя конфицендиальную и публичную части. В этом году его страна также получит военную помощь на сумму 6,6 млрд долларов США и более 3 млрд долларов США в год в виде обязательной долгосрочной поддержки. Момент принятия британцами решения можно рассматривать и анализировать с нескольких точек зрения. Это произошло всего за несколько дней до того, как новоизбранный президент США Дональд Трамп вошел в Белый дом и вступил в должность. Трамп строил свою кампанию на прекращении конфликта на Украине путем переговоров. Таким образом, это был болезненный удар Великобритании по традиционному американскому союзнику. В ответ на этот шаг Трамп не пощадил Великобританию и ввел 10%-ную пошлину на неимпортируемую британскую продукцию. Намерение Трампа присоединить Канаду в качестве 51-го штата США является прямым ударом по Соединенному Королевству, поскольку Канада находится под британской короной.
Таким образом, Соединенное Королевство предприняло этот упреждающий шаг, чтобы отстоять свои стратегические интересы в Восточной Европе еще до начала переговоров о прекращении огня на Украине. Это позволило бы ей тем временем оказывать давление на Москву и попытаться обеспечить свои долгосрочные геополитические, экономические и энергетические интересы до того, как окончательно определятся карты контроля и влияния в Восточной Европе. С другой стороны, Великобритания оказывает давление на новую администрацию Трампа, которая явно не ценит своих союзников и стремится к экспансии за свой счет с целью создания геополитической и экономической базы в странах Восточной Европы. Это можно объяснить заявлением премьер-министра Великобритании Стармера о возможности размещения британских миротворческих сил на Украине. Такой шаг может поставить в неловкое положение Вашингтон, который стремится положить конец войне между Россией и Украиной. Это беспокоит Лондон, который на протяжении десятилетий строил свою стратегию на враждебности по отношению к Москве.
14 января 2025 года, за два дня до подписания соглашения о 100-летнем партнерстве между Великобританией и Украиной, в Вашингтоне произошло еще одно не менее важное событие: США и Армения подписали соглашение о стратегическом партнерстве. Учитывая новые альянсы и позиционирования, которые быстро возникают в мире, это событие также отличалось стратегической неожиданностью. Соглашение подписал уходящий госсекретарь США Энтони Блинкен[5].
Соглашение устанавливает прочную основу, охватывающую широкий спектр областей, включая укрепление экономических и энергетических связей, расширение каналов связи, углубление сотрудничества в области обороны и безопасности, укрепление демократических институтов, содействие правосудию и верховенству закона, а также развитие инноваций и передовых технологий, необходимых для навигации в сложной геополитической обстановке. Блинкен отдельно остановился на экономических и энергетических вопросах, а также на готовности Вашингтона оказать помощь Армении в области мирных ядерных технологий. Стороны подчеркнули важность соглашения для достижения стабильности на Южном Кавказе.
Нет сомнений в том, что Соглашение о стратегическом партнерстве между США и Арменией будет иметь геополитические и геоэкономические измерения и последствия в самом сердце Евразии и на Кавказе, где глобальная конкуренция наиболее интенсивна. Конкуренция в этом регионе достигла своего пика из-за многочисленных конкурирующих проектов в области транспорта и энергетики, а также сухопутных и морских сообщений между Востоком и Западом, Севером и Югом.
Хотя Армения теперь позиционирует себя как многостороннюю страну-партнера с Востоком и Западом, включая США, Францию, Россию, Иран и Индию, ничто из этого не меняет сути региональной неразберихи, которую вызовет это новое соглашение. Этим соглашением США посылают другим участникам сигнал: «Теперь мы находимся в самом сердце Евразии, на границе всего. Без Вашингтона не будет ни войны, ни мира, и ни один энергетический проект или коридор не избежит нашего влияния». Возможно, госсекретарь США Блинкен, приветствовавший Армению как часть коридора «Север-Юг», соединяющего Иран с Россией и Индией, а также как часть энергетических коридоров из Азербайджана и Черного моря в Турцию и Европу, хотел послать ЕС и Китаю сигнал о том, что китайская инициатива «Один пояс, один путь» («Организация международного сотрудничества Шёлковый путь») не может работать без США.
Первый ответ пришел немедленно из России. Министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил Армении, что она не может быть одновременно членом Евразийского экономического союза, к которому она принадлежит, и Европейского союза, к которому она стремится, поскольку эти два членства несовместимы. Между тем, Азербайджан и его союзник Турция, а также Иран, который является традиционным союзником Армении, с беспокойством наблюдают за новой позицией Армении. Это новое позиционирование Америки в Евразийском регионе станет фактором, который объединит страны региона, которые долгое время соперничали друг с другом: Иран, Азербайджан, Турцию и Россию.
Учитывая новые глобальные трансформации, начавшиеся в мире и совпадающие с приходом в Белый дом новой администрации под руководством Дональда Трампа, логично было бы учитывать такие новые ускоренные события, как расширение Шанхайской организации сотрудничества, на границы Евросоюза за счет Беларуси в качестве члена. Британско-украинское соглашение, американо-армянское соглашение, а позднее российско-иранское соглашение о стратегическом партнерстве от 17 января 2025 года, китайско-иранское соглашение о партнерстве 2021 года — все эти соглашения влияют на понимание новых обстоятельств, вызванных этими глобальными трансформациями и борьбой за построение нового многополярного мира. На это указывают многие факторы, пожалуй, наиболее важными из которых являются заявления президента США Трампа, сделанные в его первой речи после инаугурации, в которой он подтвердил свое стремление к миру, предотвращению войн и построению Соединенных Штатов изнутри.
Любляна/Брюссель/Вашингтон/Минск, 26 мая 2025 г.
[1] IFIMES - Международный институт ближневосточных и балканских исследований, базирующийся в Любляне, Словения, с 2018 года имеет специальный консультативный статус при Экономическом и Социальном Совете ЭКОСОС/ООН, Нью-Йорк, и является издателем международного научного обзора «Европейские перспективы», ссылка: https://www.europeanperspectives.org/en
[2] Беларусь становится первым европейским членом Шанхайской организации сотрудничества.
[3] Лукашенко называет вступление Беларуси в ШОС исторической вехой, ссылка: www.belarus.by/en/press-center/news/lukashenko-describes-belarus-accession-to-sco-as-historic-milestone_i_173513.html .
[4] Пояснительная записка к Соглашению о столетнем партнерстве между Соединенным Королевством Великобритании и Северной Ирландии и Украиной, ссылка: https://view.officeapps.live.com/op/view.aspx?src=https%3A%2F%2Fassets.publishing.service.gov.uk%2Fmedia%2F67b87173ff9676313f3533c2%2FEM_CS_Ukraine_1.2025_One_Hundred_Year_Partnership.odt&wdOrigin=BROWSELINK
[5] Ссылка на Хартию о стратегическом партнерстве между Соединенными Штатами Америки и Республикой Армения: https://am.usembassy.gov/charter-on-strategic-partnership-between-the-united-states-of-america-and-the-republic-of-armenia/
